"Без всякого зазрения совести адвокаты занимались политическим жульничеством, допускали антисоветские выпады, которые оставались безнаказанными, несмотря на протесты советского обвинения.
Адвокаты порой шли на явные подлоги.
Примером того, какими методами эти адвокаты вели "защиту", может служить история с Гессом. Как известно, первый заместитель Гитлера по фашисткой партии, Гесс незадолго до войны с Советским Союзом вылетел в Англию для переговоров о заключении мира и совместном выступлении против Советской России. Однако планы англо-германской реакции не осуществились, и всю войну Гесс провел в Англии. После разгрома фашисткой Германии он вместе с другими преступниками сел на скамью подсудимых. Но уже здесь, в Нюрнберге, Гесс вдруг объявил себя ненормальным. Причем "психическое заболевание" Гесса носило весьма странный характер. Он прекрасно помнил, что происходило с ним до отлета в Англию, но не мог припомнить, с кем и о чём говорил в Англии. Такая потеря памяти была выгодна некоторым представителям английских правительственных кругов.
Защитник Гесса, воспользовавшись сложившейся ситуацией, потребовал на процессе, чтобы Гесса освободили вообще, мотивируя это тем, что подсудимый невменяем. Тогда, по настоянию советского обвинения, провели медицинскую экспертизу. Для этой цели в Германию приехали три группы экспертов-психиатров. Английские эксперты прибыли в Нюрнберг с готовым заключением, в котором отмечалось, что "Гесс невменяем и страдает психическим заболеванием, выразившимся в потери памяти." Примерно такое же заключение дали и американские психиатры. Однако авторитетное заключение трёх советских профессоров-психиатров спутало карты защитников фашистского главаря. После тщательного и всестороннего исследования они также дали свое заключение. Сводилось оно к тому, что в данном случае имеет место явная симуляция.
Таким образом, в распоряжении Международного Военного Трибунала оказались два разноречивых заключения. Решению вопроса о вменяемости Гесса было посвящено специальное заседание трибунала. Всех подсудимых увели, и на скамье остался только один Гесс. Сначала с пространной речью выступил защитник, потом говорил представитель английского обвинения, соглашаясь во многом с доводами адвоката. С резким протестом выступил советский обвинитель, снова говорил защитник. Заседание затягивалось, оно длилось уже около двух часов, когда председателя трибунала лорда Лоуренса осенила мысль: а что, если спросить самого Гесса, считает ли он себя сумасшедшим?.. И вот тогда Гесс сделал своё заявление. То ли ему надоело прикидываться ненормальным, то ли он понял, что из его затеи ничего всё равно не получится, но он встал и сказал:
- Я думаю, мне удастся сократить не в меру затянувшуюся здесь дискуссию. По тактическим соображениям я долгое время симулировал потерю памяти. Сейчас надобность в этом миновала, и я целиком передаю свою память в распоряжение трибунала.
В конце заявления Гесс добавил:
- Я выражаю благодарность моему адвокату, который так искусно помогал мне симулировать потерю памяти.
Заявление Гесса произвело ошеломляющее впечатление. Остолбеневший адвокат растерянно хлопал широко раскрытыми глазами. Это было неожиданно и для него и для английских представителей в трибунале.
Правда, впоследствии Гесс, несмотря на возвратившуюся память, всё же ни словом не обмолвился о деталях и существе своих переговоров в Англии".
Ю. Корольков, "В Германии после войны... и еще через двадцать лет", 1965 год
Комментариев нет:
Отправить комментарий